Книга Экстрасенсиха  - Олег Шелонин

— Такую родню сразу убивают, — заявила Варька, накидывая на себя халат, и выскользнула из комнаты.

Я поспешил натянуть штаны, отдернул занавеску и уставился на крупного бородатого мужика под центнер весом в просторной белой парусиновой куртке. Но даже она не могла скрыть могучий торс, который бугрился под напором мышц.

— Ни хрена себе ребенок, — невольно ахнул я.

— Я ежедневно пью «Растишку», — потупив глазки, шаркнул ножкой бородач. — Дяденька, не дашь воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде.

Варька вернулась в комнату, подошла к окну, распахнула его.

— Что, опять Катька выгнала?

— Ага, — закивал «ребенок».

— Правильно сделала.

— Теть, ну не будь врединой. Мне бы суток трое где-нибудь перекантоваться, потом она остынет и я к ней назад свалю. Лады?

— Ладно уж, заходи. Я там входную дверь открыла. Но в эту комнату пока не суйся. Нам одеться надо.

— Тетенька доросла до серьезных отношений, сразу стала умненькой, благоразумненькой и, главное, добренькой…

— Вань, заткни фонтан и бегом в дом, если не хочешь ночевать на улице.

«Ребенок» поскреб пятерней бороду и побежал в дом. Варька закрыла окно, задернула занавески, начала одеваться. Пришлось последовать ее примеру, хотя, если честно, я бы еще повалялся.

— Этот душман действительно твой племянник?

— Ага. Обалдуй редкостный, но парень хороший.

— Он же лет на десять старше тебя.

— На девять. Бывает.

— Бывает. Я где-то слышал, что то ли Аристотель, то ли еще какая знаменитость Древней Греции начал составлять свое генеалогическое древо и, копаясь в родне, выяснил, что он сам себе дед.

— Круто. Надо будет и в своей родне покопаться. Вдруг я сама себе бабушка или ты мой дедушка?

Последние слова хорошо мне дали по мозгам, но я сдержал удар.

— Пошли кормить ребенка.

— И побыстрее, а то нам ничего не останется.

Опасения Варьки имели под собой основания. К тому времени как мы завершили туалет и выбрались из спальни, «ребенок» успел умять практически весь хлеб, приличный батон колбасы и шарился в холодильнике в поисках еще чего-нибудь съестного.

— Бедненько вы тут живете, — посетовал Ваня, выуживая оттуда банку со сметаной. Пола куртки при этом немного распахнулась, и я под ней увидел пистолет, аккуратно упакованный в кобуру на кожаных ремнях в районе подмышки. — А хлеба больше нет?

— Нет.

— Ни супа, ни картошки… Вы что, голодом меня собрались уморить? И вообще, чем вы конкретно завтракаете?

— По утрам мы предпочитаем пить чай с бутербродами, — ядовито сообщила Варька.

— Тут вам не повезло, — вздохнул «ребенок», запуская ложку в банку со сметаной, — завтрак вы проспали. Да и время уже к обеду, вот о чем вам сейчас надо думать!

Я даже не знал, смеяться или плакать. За три дня этот проглот запросто схомячит наш бюджет. Похоже, эти мысли посетили и Варвару.

— И чем же ты не угодил Екатерине?

— А… — отмахнулся Ваня, увлеченно работая ложкой, — обычные бабские причуды.

Ложка в его руках так и мелькала. Он так увлекся этой процедурой, что не заметил, как Варвара взялась за телефон, набрала номер и чисто из вредности поставила вызов на громкую связь.

— Кать…

— Э! Не смей! — всполошился «ребенок».

— Варька! — исторгнула трубка вопль. — Что там у тебя стряслось? Ваня сказал, что дядя Саша приказал ему тебя охранять.

— Ага, — удовлетворенно хмыкнула моя золотая. — Значит, ты со своим благоверным не ругалась.

— Он тебе сказал, что ругалась?

— И не просто ругалась, — радостно сдала племянника Варвара, — а еще и из дома его выгнала. Твой благоверный, кстати, уже напросился ко мне на постой и слопал весь холодильник!

— Жадина! — вякнул «ребенок».

— И за что же я его выгнала? — Голос Катерины не предвещал ее благоверному ничего хорошего.

— Говорил, что пострадал безвинно…

— А вот этого я не говорил, — обиделся Иван, вылизал ложку, грустно посмотрел на опустевшую банку и засунул ее обратно в холодильник.

— А конкретней, все-таки из-за чего я его выгнала?

— Он объяснил изгнание бабскими причудами, — мстительно сказала Варька.

— Убью! — посулила трубка. — Так ему и передай: убью!

Связь отключилась.

— Эх, тетя, тетя, я ж тебя, можно сказать, с пеленок растил, пестовал, на руках качал…

— Мои плюшки воровал.

— Кто старое помянет, тому глаз вон!

— А кто забудет, тому два!

— Значит, Александр Сергеевич выделил тебя нам в качестве охраны? — поинтересовался я.

— Не обольщайся, юноша, — снисходительно сказал Иван. — В первую очередь я буду охранять вот эту вредину, а тебя уже постольку-поскольку. Ты у меня вторым номером числишься. В этом вопросе у меня приоритеты четко расставлены. Так что с этого момента оба дышите через раз и только по моей команде.

Такой расклад меня не устраивал, и я понял, что пора племянника немного обломать. Заставив мир застыть, я не спеша приблизился, деликатно извлек из его кобуры пистолет, из чистого озорства застегнул уже пустую кобуру, вернулся на прежнее место и снова отпустил время.

— Крутого защитника тебе дядя выделил, Варька. Сурового. Теперь мы можем спать спокойно, — обрадовал я ее, вертя в руках пистолет. — Смотри, какая у него фузея. Всех на хрен перестреляет!

— Главное, чтоб и нас в запале не подстрелил, — внесла свою лепту моя золотая.

Иван ощупал застегнутую, но опустевшую кобуру, шумно втянул в себя воздух и застыл с выпученными глазами.

— Держи, — вернул я ему оружие рукоятью вперед. — А ты чего дышать перестал? У нас можно полной грудью, причем не через раз и без всякого приказа.

Иван так же шумно, как вдохнул, выдохнул, подобрал челюсть и только после этого вернул пистолет в кобуру.

— Ну, парень, ты дае-о-ошь. Тебе бы в цирке выступать. — Он протянул мне руку. — Иван.

— Вот с этого и надо было начинать. Алексей, — ответил я на рукопожатие.

Было видно, что детинушка меня зауважал.

— Варька, где ты такое чудище нашла?

— На помойке. Отмыла, отстирала, а потом слепила из того, что было.

Вот вредина!

— Ну до чего же интересно, — прогудел Иван и повернулся ко мне: — Слушай, а как у тебя этот фокус с пистолетом получился? Ты же ко мне даже не подходил. Всегда был на расстоянии вытянутой руки.